Юрий Башмет: «В день рождения я должен быть на сцене»
24 января, в свой день рождения, советский и российский альтист, дирижер, народный артист СССР, вице-президент Совета РСП Юрий Башмет дал старт своему новому творческому проекту – Первому Зимнему международному фестивалю искусств в Москве. Этот форум – двенадцать вечеров – концертов, спектаклей и перформансов на восьми столичных площадках. Накануне события музыкант рассказал «РГ» о фестивале, создании Всероссийского юношеского оркестра, гастролях и многом другом.
Юрий Абрамович, как родилась традиция концерта в день рождения?
Юрий Башмет: Все получилось естественно. Дело в том, что если в очень значимый момент жизни у меня нет выступления, то какая-то очень важная часть меня выпадает, и тогда я уже не живу полноценно. Поэтому в день рождения я должен быть на сцене. К тому же очень приятно не только получать, но и преподносить подарки.
У вас множество фестивалей, среди которых, наверное, самый известный, что уже много лет проходит в Сочи. Почему вы решили создать подобный проект в Москве?
Юрий Башмет: Москва – мой любимый город. И я подумал, почему же вот уже сколько лет мы ездим по России, фестивали делаем, а Москву игнорируем – это несправедливо. И программа получилась неожиданно даже для нас очень насыщенной. Потому что в подобном проекте всегда есть огромное желание и смысл собрать вместе что-то новое, интересное и любимое. Фестиваль – это ведь не просто череда концертов, это еще всегда и роскошь человеческого общения и артистов, и публики. И все мои фестивали поэтому очень разные, если даже и возникают какие-то пересечения внутри программ.
Что должно, на ваш взгляд, стать главным событием нового фестиваля?
Юрий Башмет: Наши премьеры. Например, хоровой оперы Александра Чайковского «Сказ о Борисе и Глебе». Насколько я понимаю, предчувствую, что это очень большая композиторская удача. Он очень плодовитый автор и при этом, конечно, такой последний из могикан. У него самобытный музыкальный язык, но основа настоящая, академическая. Мне это в нем очень близко. Я приверженец Московской консерватории, прямо говорю. Но будет еще, конечно, на фестивале премьера альтового произведения, написанного молодым талантливым композитором Кузьмой Бодровым.
Вы не считаете, что для альта, как сольного инструмента, вы сделали гораздо больше, чем он того заслуживает? Ели бы не ваши усилия, он не стал бы таким популярным?
Юрий Башмет: В смысле популярности, согласен. А что больше, чем он заслуживает, – нет. Ведь при появлении, например, концерта Шнитке стало ясно, что роль альта минимально не ниже, чем любого другого, сольное звучание которого нам привычно. И не случайно сам Шнитке считал, что это был его лучший инструментальный концерт. Хотя я считаю, что у него великолепный фортепианный концерт и, конечно, Первый Concerto Grosso для двух скрипок – это шедевр! Конечно, есть для альта и переложения классических произведений. Но, я думаю, что альт-соло – это инструмент ХХ века и сегодняшнего дня. И сонаты Шостаковича, концерт Шнитке и концерт Губайдулиной тому подтверждение.
А когда вы задумались о дирижировании?
Юрий Башмет: Сегодня среди музыкантов-инструменталистов дирижирование во второй половине жизни кажется распространенным явлением. На самом деле все очень индивидуально. Например, Давид Ойстрах начал дирижировать, находясь на абсолютном пике своей инструментальной формы. А Рихтер в конце жизни сказал мне, что еще далеко не сыграл весь огромный фортепианный репертуар, чтобы начать дирижировать. Если человек хорошо играет на своем инструменте, я убежден, он не может быть плохим дирижером, потому что профессия одна – музыкант. И тому примеров масса: и Темирканов, и Симонов, и Джулини были альтистами. Но, если честно, мне раньше дирижеры, за редким исключением, не нравились. Потому что все внимание их, как правило, было сосредоточено на симфонии, а отношение к солисту часто оказывалось достаточно халатным, в пределах формального аккомпанемента. Поэтому дирижирование для меня это не только расширение репертуара.
Неужели всю музыку вы играете с одинаковым удовольствием и степенью погружения?
Юрий Башмет: Стараюсь. Но, конечно, есть произведения, которые я сыграл однажды и больше не буду, потому что не нашел той глубины, которая с каждым новым исполнением способна дарить уникальные ощущения, мысли, что расширяют твое миропонимание. Но такой способностью обладают лишь великие произведения.
А что, на ваш взгляд, делает произведение великим?
Юрий Башмет: Колоссальный баланс мысли, души и искренности. И бешеная работа. Все, как в Шестой симфонии Чайковского, где под каждой тактовой строчкой три-четыре сноски вариантов. Это абсолютно гениальный и кровавый труд. Быть музыкантом – творцом или исполнителем – это не только привилегия, но и каторжное служение.
И, несмотря на это, вы захотели, чтобы музыкальная династия Башметов имела продолжение?
Юрий Башмет: Когда родилась моя дочь Ксюша, то мы с супругой пришли к мнению, что не надо учить ее музыке. Но когда ей было около пяти лет, отправили ее на какое-то время к бабушке, не предупредив о своем решении. И когда Ксюша вернулась в Москву, уже стало ясно, что растет музыкант, так как с ней стали заниматься. Чему, честно скажу, я был очень рад. Но все же главное для меня, чтобы ей жизнь не испортила фамилия. Именно из-за фамилии, я думаю, мой сын Александр и не стал музыкантом, а у него были прекрасные способности. Но, к сожалению, невозможно быть мудрым смолоду. Поэтому сейчас, я очень хочу, чтобы мимолетные соблазны юности глобально не отвлекли от музыки моего внука, уж слишком много ему дано от природы и от его учителей. Обидно будет это потерять.
А в вас сегодняшнем осталось что-нибудь из детства?
Юрий Башмет: Наверное, умение побеждать. Вообще ощущение лидерства у меня было всегда. Мама пробовала меня в разных областях, чтобы увидеть, что меня может заинтересовать, чтобы уличным бандитом не стал. Она считала нужным, чтобы человек был чем-то постоянно увлечен. И среди прочего у меня была секция фехтования. Почему? Потому что в это время были старые фильмы «Фанфан-тюльпан» и «Три мушкетера». И мне, действительно, нравились занятия. Это сабля была. И где-то за полгода тренировок я дошел до юношеского разряда. Но вскоре меня мама забрала оттуда: ей кто-то сказал, что эти занятия могут закрепостить кисть, что плохо для музыкантского будущего. Но тогда очарованный вестерном «Великолепная семерка» я переключился на метание ножей. Помню, покупали ножи по рубль двадцать, и устраивали турниры во дворе. И тут я сразу тоже стал победителем… Характер человека в детстве закладывается.
А с какой целью вы создали Всероссийский юношеский симфонический оркестр?
Юрий Башмет: Сегодня в России создание детско-юношеских оркестров стало модой. Должен сказать, я сначала расстраивался, когда узнавал, что вот там и там молодежные оркестры один за другим открываются. Думал, что началась чистая спекуляция на «утраченном детстве». А потом перестал переживать, потому что наша идея изначально была другой. Мы не создаем оркестр, который ежедневно работает, получает зарплату. Мы учим профессии, постоянно проводя прослушивания для ротации состава, ездим с концертами и по России, и по Европе. Невероятно, но благодаря таким поездкам дети в 13-14 лет из самых разных регионов нашей страны уже видели своими глазами многие мировые достопримечательности, что тоже очень важно для формирования личности. Оркестру уже восемь лет, вполне достаточный срок, чтобы сделать вывод, что этот проект оказался результативным
Сегодня вы много по России гастролируете?
Юрий Башмет: Несколько лет назад я сознательно решил, что надо изменить приоритеты. И если раньше 80 процентов выступлений было у меня за границей, а 20 – дома, то сегодня пропорция уже обратная. И эта идея оправдала себя в плане миссионерства, патриотизма. Такой любви, преданности музыке нигде в мире, как в России, не встретишь. Может, только в Японии нечто подобное происходит. Иногда приезжаешь в город, названия которого даже не знал, а тебя люди у служебного входа в зал ждут и рассказывают, что твоего концерта 20 лет ждали. Такое забыть, переоценить невозможно.
Какими сегодня, на ваш взгляд, должны быть отношения между художником и властью?
Юрий Башмет: Однажды Рихтер сказал мне: «Классическая музыка и политика – две вещи несовместимые». И тогда я с ним полностью согласился, потому что увлечение его личностью было абсолютным. А сегодня, с годами я понимаю, что в жизни не все так просто. И если мы вспомним историю, то всплывет немало подтверждающих это сюжетов из разных эпох. Конечно, для автора или исполнителя было ужасно, когда по каким-то идеологическим, цензурным соображениям что-то закрывалось. Но, во-первых, история все рассудила. А во-вторых, подобные вещи и ныне происходят повсюду в мире, но теперь по причинам больше экономического свойства. Невозможно жить в обществе и быть свободным от него.
А что значит для вас быть народным артистом СССР, страны которой уже нет на карте мира?
Юрий Башмет: Во-первых, я отношусь с большим пиететом к музыкальной истории советской эпохи. Во-вторых, я появился на свет в тот год, когда ушли из жизни Сталин и Прокофьев. Но я родился. И дальше все, что со мной было и происходит сегодня, – это я. Мне повезло и с прекрасными родителями, и с гениальными учителями, и великолепными коллегами. И я все это унесу с собой. Поэтому я категорически не буду клеймить свое историческое прошлое, даже несмотря на то, что в нем было и плохое. У меня есть инстинкт самосохранения собственного «я». А это «я» – явление цельное.